Тень в чистом небе – Иванов В.П.

Книга посвящена истории военно-политического противоборства СССР и США в 1959-1960 гг. – полёту высотного самолёта-разведчика США, пилотируемого лётчиком Пауэрсом, над территорией СССР. Об этом полёте известно достаточно много. И в то же время многие факты и документы носят довольно  противоречивый характер.

Владимир Петрович Иванов в своей книге предпринял попытку свести их в единую систему и дать целостную картину событий тех далеких лет.

В книге показано, как совместными усилиями зенитно-ракетных подразделений, частей авиации ПВО и радиотехнических войск была прекращена попытка глубокого воздушного проникновения над территорией СССР.

Полёт Пауэрса проходил в условиях, когда современная система Противовоздушной обороны СССР ещё только создавалась, когда появились первые образцы систем зенитного ракетного оружия (сначала С‑25, затем С‑75), первые высотные истребители-пере­хват­чики Су-9, образцы новых радиолокационных станций. И не было ещё опыта их боевого применения, их комплексного взаимодействия при отражении воздушных угроз.

Поэтому события 1 мая 1960 года не только показали миру наличие в СССР современных систем ПВО, но и заставили другие государства с должным уважением относиться к соблюдению национального суверенитета нашего государства.

В своём историческом исследовании автор выступил не только, как аналитик, но и как прекрасный писатель-прозаик, раскрывая нам внутренние думы и переживания участников событий. Суждения об этом читатель сможет сделать из ниже приведённых выдержек авторского текста из книги, которая вышла из под пресса печатного станка 18 ноября 2017 года – в день 70-летия (!) автора:

1 мая 1960 г.,
6 часов 09 минут местного времени,
2 часа 09 минуты московского времени.
СССР, Тянь-Шань,
радиолокационная станция в/ч 43571

Старший лейтенант Урбанович открыл дверь кабинки и вышел на площадку, на которой размещалась вся их техника. Здесь, на высоте 4483 метра над уровнем моря, до весны еще было долго. Повсюду лежал снег, лед переливался тонкими оттенками голубовато-бирюзового. Он хмыкнул, вспомнив, как полгода назад, только что приехав сюда, он испытывал приступы горной болезни. Сейчас к высоте он уже привык.

Тишина… Тарахтение генераторов не в счёт: со временем его не замечаешь.

Здесь десять месяцев зима, а остальные месяцы напоминают не то раннюю весну, не то позднюю осень. «На Чукотке хоть выслуга лет идёт», – недовольно бурчали офицеры, уже полгода прослужившие в этих экстремальных условиях.

Да, здесь нелегко. Но он сам выбрал место службы. Через два года обещали замену.

Местоположение радиолокационной станции на большой высоте, почти у вершины хребта, среди вечных льдов и снегов, было выбрано совсем не случайно. Внизу в 50 километрах проходило шоссе, по которому доставлялись все необходимые грузы. На высоте почти около четырёх километров отроги гор и разряженная атмосфера мало мешали устойчивому приему слабых сигналов, поэтому тянь-шаньская станция «просматривала» небо гораздо дальше других. Несмотря на экстремальные условия, личный состав отдельной радиолокационной роты войск ПВО (она же воинская часть 43571) под командованием майора Кулагина исправно нёс нелёгкую службу.

…Урбанович еще раз глубоко вдохнул прохладный воздух, затем открыл дверь и вошел внутрь кабинки. Здесь было тепло, хотя и слегка душно. Дежурный расчет занимался своим делом. Светились индикаторные лампочки, зеленовато мерцали экраны. Командир старший лейтенант Щлещинский что-то писал в блокноте.

Урбанович уселся за свой стол. Скосив глаза, он увидел, что ефрейтор Лысов и рядовой Старцев подремывают перед экраном, но промолчал: они уже отдежурили ночь, ещё два часа – и всё закончится.

Подумав, Урбанович открыл «Инструкцию о проведении регламентных работ» и углубился в чтение.

1 мая 1960 г.,
6 часов 23 минуты местного времени,
2 часа 23 минуты московского времени.
Пакистан, авиабаза ВВС США Пешавар

…Подъехавшие к U‑2 на джипе Шелтон и Рэнкин объявили, что несколько минут назад они, наконец, получили разрешение на вылет.

Слава богу! Через пару часов начнутся полёты самолётов примыкающего к базе местного аэропорта, и совсем необязательно посторонним наблюдать, пусть даже издали, взлёт этой темной птицы.

Техник помог застегнуть шлем, пожелал счастливого пути и закрыл фонарь кабины U‑2. Затем он откатил приставную лестницу.

Взревел двигатель, самолёт задрожал на тормозах. Последние проверки бортовых систем, – и U‑2 медленно покатился по рулёжной дорожке к началу взлетно-посадочной полосы, развернулся и снова замер.

Получив разрешение на взлёт, Пауэрс перевёл двигатель на режим максимальной тяги и отпустил тормоза. Краем глаза он увидел, что часы показывают 6 часов 26 минут местного времени.

Словно нехотя, до предела заполненный топливом самолёт начал разбег, постепенно ускоряя движение. Последним напутствием в шлемофоне прозвучали слова Рэнкина: «С богом!».

Пауэрс смотрел на стрелку указателя скорости. Увидев, что она достигла заветной черты, Пауэрс едва заметным движением потянул ручку управления на себя. Сначала прекратились вибрации носового колеса и носовой стойки, затем хвостовой. Хлоп, хлоп… Шасси убралось в фюзеляж, возросла скорость.

На взлёте левая рука сжимает ручку управления двигателем, правая – самолетом.

Большим пальцем Пауэрс включил передатчик. Короткое сообщение:

– Взлёт произвел, всё в порядке.

Триммером он снял усилия на ручке управления, подстраиваясь под режимы полёта и под текущую центровку.

Взглянув на приборную доску, на чёрные циферблаты с белыми стрелками, он убедился, что показания всех приборов в пределах нормы, обозначенных выделенными секторами. Сзади ровным гулом шелестела турбина двигателя.

Сверкало солнце, на этой высоте очень большое и яркое. Лёгкая облачность осталась внизу.

…Самолёт медленно набирал высоту.

Слева и прямо к северу тянулся хребет Спинагор, справа – отроги Гималаев. Пауэрс держал курс на север, туда, где светилась розовым цветом в лучах утреннего солнца пирамида Тирич-Мира, высочайшая вершина Гиндукуша, вздымавшаяся до высоты 7746 метров над уровнем моря. За ней уже виднелись семитысячники Памира.

Пройдя, примерно, половину расстояния до Тирич-Мира, поднявшись выше хребта Спинагор, Пауэрс взял курс 345, то есть, направив U‑2 на 15 градусов западнее первоначального направления.

В целом, трасса полёта была близка к так называемой ортодромии – дуге кратчайшего расстояния, соединявшей две точки на земной сферической поверхности. Отклонения от неё вызывались необходимостью заснять урановые рудники Таджикистана и оборонные предприятия Ташкента. В вертикальной плоскости U‑2 летел по кривой экономного расхода топлива.

…Пауэрс пилотировал самолёт, почти не глядя на приборную доску, в этом не было необходимости. За долгие годы лётной практики он чувствовал машину, своим телом воспринимал её чуть заметную дрожь и перегрузки. U‑2 стал как бы его продолжением, неотъёмлемой частью его самого, и они вместе составляли одно неразрывное целое.

Высота 16000 метров… 17000… 18000… Самолёт вяло поднимался вверх, но пилот не форсировал события, памятуя о необходимости экономного расхода горючего: ведь в течение ближайших 7-8 часов заправка не предвидится.

На большой высоте уже ощущалась кривизна земли. Внизу проплывали хребты. Ослепительно ярко сверкали заснеженные вершины. Над ним в чёрном небе мерцали звезды (на больших высотах небо остается чёрным и днем). Ярким серпом серебрилась луна. Ниже к горизонту, где плотность воздуха нарастала, чёрный цвет постепенно переходил в тёмно-синий, затем синий, затем голубой.

Красота, доступная немногим.

Не каждый может такое даже вообразить. И он был один в этой части Вселенной. Один…

…Внезапно на приборной доске замигала красная лампочка, а в шлемофоне раздался слабый характерный писк индикатора облучения, настроенного на частоты русских радиолокационных станций.

Его обнаружили!

1 мая 1960 г.,
9 часов 18 минут местного времени
5 часов 18 минут московского времени.
СССР, Тянь-Шань,
радиолокационная станция в/ч 43571

Старший лейтенант Урбанович отложил «Инструкцию о проведении регламентных работ» в сторону, посмотрел на экран, затем немного подстроил его. Одна точка на строке экрана выглядела неуловимо ярче других. «Показалось», –  подумал он.

Понаблюдав за этой зоной несколько минут и оценив изменение яркости и координат точки, Урбанович понял, что это подвижный объект.

– Внимание! Азимут 184! – резко и чётко произнес он.

Дежурный расчёт, встрепенувшись, быстро нашёл объект на своих экранах. Закипела работа. Командир старший лейтенант Щлещинский отложил блокнот и тоже впился глазами в экран. Сонное царство кабинки в мгновение ока превратилось в сгусток кипучей энергии. Посыпались доклады: азимут…, курс…, высота…

– Что командир думает по этому поводу? – поинтересовался Урбанович.

Щлещинский на минуту задумался, еще раз взвешивая и проверяя информацию.

– Я думаю, что это та самая цель, – негромко ответил он.

Вчера перед заступлением на дежурство их инструктировали в штабе об ожидаемом появлении объекта, идущего на большой высоте, между 3 часами ночи и 7 утра в секторе со средним азимутом 190 градусов. «Докладывать немедленно!», – предупредил офицеров начальник штаба. – «Возможно, он пересечёт границу».

«Это было всего лишь вчера, то есть в дне прошедшем. День сегодняшний – сиюминутная реальность», – про себя подумал он. Ещё раз взвесив в течение 10 секунд полученную информацию, Щлещинский решительно подвинул к себе телефонный аппарат.

…В Москве в Главном штабе ПВО обнаруженный объект включили в специальный каталог как «цель 8630».

Иванов В.П. Тень в чистом небе. – СПб., Политехника-сервис, 2017. – 134 с.